Когда я был совсем-совсем йунный и безусый (растительности, правда, нет до сих пор, кроме легкой небритости, да и то штоп от времени до времени еротишно перед студентками ладошкой провести,- ну да это неважно), под моими окнами частенько раздавался призывный крик таких же гологрудых и голоногих сорванцов: “Леш, а Леш! ты седни выйдешь на педиках кататься?” – “Вы-ы-ыйду!”
“Сначала марш обедать!” – кричала из кухни мама, и уже спустя полчаса я бежал к своим дворовым (или дачным) приятелям кататься на педиках. Катались часто до утренней зари… Здорово это было – кататься на педиках. Приятно. Полезно для здоровья… на педиках-то…
Прошло много лет. Я уже учился в аспирантуре, уже заканчивал умную и всему миру безумно нужную диссертацию, уже начал сотрудничать с Олегом Фроловым и Егорку ФранСите, пиша статьи для его газеты. И случилось нам однажды с ним встретиться в вагоне московского метро. Дела были и у него, и у меня – и мы сквозь шум и грохот, на бегу лишь успели договориться встретиться. “Где?” – “Через два часа на площади у Большого.” – “Уху.”
Мне нужен был учебник португальского – перевести кое-какие примеры к диссеру. Я все закупил – и пришел к фонтанам. Жду. Лавочки такие забавные. Озираюсь. Одни парни. Хм. Ну ладно. Посмотрю пока учебник. Вот йопта. Ну и язык, думаю себе, “esgostado” читать как “ижгуштаду”… Французам такое не сни…
Краем глаза замечаю достаточно потрепанное замшевое пальтишко, плывущее по остаткам мартовского снега к моей лавочке. Пальтишко, впрочем, плыло не одно, а со своим хозяином внутри – чудаковатой наружности дядечкой в годах. Полубалетным па чудо прикорнуло на противоположной стороне лавочки. Я продолжаю читать. То есть теперь уже делаю вид. Тюп-тюп, тюп-тюп-тюп. Чудо придвинулось ко мне – на серединку…
“А-а! Оу! Книжка!” – “Да,- отвечаю увесистым баском,- она самая!” – “Уау! Пор-ту-гальс-кий!” – “Черт, да вы догадливы!” И придвигается ко мне…
Прикидываю, с кем у меня встреча. С Олегом – примерным главой семейства и отцом хорошенькой самарчаночки. И по совместительству с таким же лошариком, как и я, не знающим, где надо правильно встречаться.
Мндя… А этот-то придвигается… Старый кобель, промелькнуло у меня в голове. Неуж можно себе вот такое на старость лет позволить? Наверное, можно. В таком возрасте уже плевать на все. Неуж и я дорасту до дней, когда буду цопить молодые попки, воняя нестираными носками и гниющими подмышками? Но хм… На что ж он-то рассчитывает, клея юнцов? или таки клюют? не пахнет песочек-то?
Метафору развивал долго, довспоминался до того, как однажды попутчица в Ростов-на-Дону, директор Бюстье-Н.Новгород, рассказывала о стеснительном посетителе: “А можно… мой друг тоже примеряет белье?” Примеряли, выбрали. Забавно, наверное, женские кружева на мохнатых ногах смотрятся… А чудо все придвигается.
Ничего не подозревающий Олег выныривает из-за фонтана и машет рукой. Уф! Интересно, он-то в курсе, где мы с ним стрелку забили? И что сейчас подумали некоторые, как… как вот этот. Краем глаза кошусь на дядечку. Разочарование в его глазах не передать никакими словами. К другому добыча улизнула – читалось в его взоре.
И уж прямо совсем на днях скользил вдоль Театрального проезда. Ремонтировают тиятер. Фонтаны молчат. И лавочки пустуют. Русский вариант Колумбус-Серкл опустел… Не катаются и здесь больше на педиках…
Все в прошлое уходит: и наши педики до зари, и здешние, околофонтанные. Вот такая непредсказуемая штука – супружество Языка и Истории.
22 July 2008. – Moscow (Russia)