Послушал вчера на фесте докладчиков из регионов. В частности, удмуртскую языковую активистку. Выглядит все, конечно, плачевно и печально, увы: вот что происходит, когда недостаточно знаний из смежных областей.
(Беда, кстати, и всех романтиков, носящихся с идеями искусственных языков: неучет факторов социальных, политических, исторических и экономических, без чего романтизм останется романтизмом в глазах профессионалов и фрикачеством в глазах стороннего наблюдателя.)
В целом увлеченный человек, докладчица из Удмуртии совершенно, как мне кажется, не понимает тонкости становления идентичности. Сокрушаться, что нет господдержки, но при этом искренне думать, что три “мамочки, объединившиеся в клуб при детсадике”, и сделанные ею удмуртские фотожабы с Жириновским решат проблему, – какое-то слезное днище, ей-Б*гу.
Но суть не в том, чтобы критиковать доклад и действия. Каждый, в конце концов, действует в силу способностей.
Суть в том, чтобы донести уже мою мысль: никакую идентичность – культурную, языковую, этническую – не приносят сверху на блюдечке. Но и не снизу: мамочки с фотожабами оставят лишь впечатление дичайшего трэша для ржаки в соответствующих пабликах.
Идентичность приобретается не благодаря, а вопреки. Кто беззуб – не обессудьте – сжирается обществом, которое не с распростертыми объятиями принимает новое.
Консерваторы церберами стоят на страже НЕ общества. СЕБЯ. Консерваторы сбиваются в стаи и, прикрываясь интересом якобы “большинства”, заботятся о сохранении СОБСТВЕННОГО комфорта. Они не хотят переучиваться и имеют благовидный предлог “охраны общества”, а ещё более цинично – “во имя детей”.
(Вспомните, сколько законов, которые дискриминируют и убивают наших же детей, было принято у нас с 2012 под сопливо-слезливым соусом “Оградить детишек! Детишки – святое!”)
Любая идентичность берётся с боем и сопротивлением. У которого должен быть сильный голос и идеолог. Ален Гинзберг был одним из первых рупоров гей-споротивления в США: и лишь при условии сильных голосов поддержки, сформировавших пласт культуры к тому моменту, только и был возможен Стоунволл.
Сильные голоса в обществе, философии и искусстве – это потенциально воспроизводимые модели. Мамочки с детсадиком – это прекрасно и милота, но это единичная реализация. Невоспроизводимая общекультурно модель. И здесь не работает самоутешашка “надо начинать с малого”.
Надо начинать с того, есть ли в том или ином сообществе или этносе сильные голоса, способные убеждать, вести за собой и которым захочется подражать. Есть ли пласт и фундамент – по формуле Ньютона: “Если я и видел дальше остальных, то потому, что стоял на плечах гигантов”.
Так шло становление Финляндии: не городские болтуны из припортовой таверны и не царская администрация формировала идеи. Нет. “Средний уровень” – интеллектуалы, создавшие ВОСПРОИЗВОДИМЫЕ ФОРМЫ КУЛЬТУРЫ.
(Шведоязычные и шведы, кстати, в основном: всякие Снелльманы и Лённрёты.)
И без общепризнанных образцов любой подобный активизм остаётся чудачеством или нарушением общественного порядка.
11 December 2017. – Saint Petersburg (Russia)