Валентина Михайловна накануне показывала особую конструкцию её квартиры.
В её девятиэтажке, как и во многих подобных типовых многоэтажках, видны прочные балки в проёмах (по сути – несущие стены, только очень и очень мощные).
Такое архитектурное решение было предложено после землетрясения 1966.
Валентина Михайловна, словно девочка, прыгала по квартире и объясняла:
-Когда начнётся землетрясение, я должна стать под этой вот балкой.
Эта балка – часть противоударного остова дома.
Плита настолько огромна, что под ней можно стоять, как под портиком.
То, на чём стоишь в дверном проёме, – такая же мощная балка нижнего этажа…
…Я стелю постель и укладываюсь.
Моя хозяйка уже мирно посапывает в соседней комнате.
Я бумкаюсь на огромный диван и долго-долго смотрю в потолок.
Залипаю.
Внезапно меня будит дикий вопль кошки, словно выброшенной из окна.
В этот же момент в окно ударил яркий свет целенаправленного прожектора.
Где-то залаяла собака, но раздался глухой выстрел.
Собака взвизгнула и затихла.
Видимо, навсегда.
Словно гипнотизированный, я лежу на кровати и смотрю в потолок.
Боковым зрением ощущаю усиливаюшийся целенаправленный свет.
В комнату ворвалась хозяйка.
-Лёша, вставай – и быстро под балку!
Я выскочил из кровати и встал в дверном проёме напротив хозяйки.
-Что это? – сдавленным шёпотом спросил я.
-Это “каримовское око”. Дочка придумала. Око сканирует дома, выискивая тех, кто без прописки.
-Но…
-Тсс.. слышал кошку выбросили и пристрелили собаку? Око реагирует на живую кровь и прописку. Поэтому животных уничтожают при приближении сканера. Сейчас будут уничтожать моих попугаев на балконе. Уничтожат и нас, если мы шелохнёмся или выйдем из проёма.
-Вас-то за что?
-Приютила того, у кого в Ташкенте нет прописки.
Я замер.
В этот момент окно в лоджии разбилось, с клетки слетело ночное покрывало попугайчиков, и в разбитое стекло протиснулось что-то шарообразное.
Его взгляд-свет скользил по комнате, но мы в проёме оставались в темноте.
Попугаи в клетке бешено орали и метались между прутьев.
Око зашипело и испустило пар.
Попугаи смолкли.
Машина ещё раз просканировала комнату и вывалилась из разбитого окна.
Этажом выше разбилось окно на кухне.
Там раздался визг и плач ребёнка.
Но яркий свет всё равно продолжал пульсировать.
…В ту ночь семейная гостиничка, где я остановился, погрузилась во мрак, как и почти весь Самарканд.
Где-то пробило старый советский кабель.
Я поднял голову от простыни и увидел на тумбочке мигающий бесшумный вызов запоздалого звонка на телефоне.
11 January 2014. – Moscow (Russia)