Красивы, конечно, московские переулочки: там сохраняется то, что еще не поистерто брендами да однотипными рекламами, подминающими под себя вселенную с ее бессечтноискорными цветами и нивелирующими идентичность когда-то уникальных мегаполисов… Но есть и местечки, которые фанаты называют «культовыми»,– например, тот же Фаланстер. Куда я и привёл Артёма Фейгельмана.
Каморка три на три метра, забитая сверху донизу книгами, расположилась в Большом Гнездниковском, но даром что в трех шагах от Тверской: на второй этаж ведет вход через арку и по подъездной лестнице почти питерского настроя – только вот нет свойственного «культурной столице» запаха мочи.
Нужно было видеть, как это милое одухотворенное лицо носилось от полки к полке: дворники едва успевали подтирать слюни, волочившиеся от самого памятника Маяковскому до Госдумы. Упивался уже одним осознанием: он – и здесь!
Артем ворошил книги, семенил от научных трудов к забитому хаотично и нерационально стенду с современными русскими виршами, сравнивал этот стенд со старым шкафом в домашней библиотеке интеллигента, брал одну книжку, совокупил ее в своей руке с книжками отобранными, потом хватал другую, перелистывал и ее, тоже клал к себе в кучку, выуживал ту, что отобрал мгновением ранее, клал обратно на полку, бежал к кассе, возвращался, добавлял то, откладывал обратно это…
И смотрел я на этот щенячий задор, и вспоминал, как сам в точности так же кувыркался по американским, французским и российским магазинам в поисках свежайшей симфонической музыки, отдавал за книжки последние гроши, радовался, как будто открыл новый всемирный закон тяготения.
Я искал себе кумиров, разложенных в алфавитном порядке.
Но вот со временем пришло какое-то спокойное созерцание. Глядя на Артема, я вопрошал себя: может, позвенеть тревожным звоночком? Может, куда-то ушло то, что должно быть в, йопрст, «утонченном» и, типо, «интеллектуальном»? Что-то загрубело? Отвык удивляться? Пресытился так, что система уже не в состоянии принимать и переваривать новую информацию? Слишком сильно привыкла тут же все подстраивать под модели, которые небольшим своим числом описывают и объясняют все на свете? Может, даже просто привык в любой момент улыбнуться и не делать изо всего пафосную трагедию?
Но все же… Может, просто защитно-опасливо и скептически-настороженно смотришь на все, что подают под кумирным соусом? Учишься судить прохладно-сдержанно и по действительному достижению? Не сотвори кумира? Да у меня ими забиты полки архивных шкафов. Забытые напрочь.
Наверное. Летят вниз они так же быстро, как и восходят на пьедестал. И все по тому же аффекту толпы. И качество их деяний ни при чем…
24 October 2008. – Moscow (Russia)