Да, мне сегодня десять. Серьезно. Некоторые же, слыша историю, думают, что я что-то скрываю (просто за столько лет надоело рассказывать). И, кстати, не верят, что могут быть такие совпадения по датам. Но мне-то плевать на неверия. Это моя история.
Предварю же историей семейной. Как я потом выяснил, не у нас у одних она такая. Один мой дед менял фамилию в бегах от раскулачивания в тридцатые и до конца жизни тосковал о конфискованных першеронах, у второго — тоже мутная история, которую он приправлял байками про “смену фамилии в связи с другой профессией”. И якобы до Революции. Как бы там ни было — но под фамилиями Смирновых, Кузнецовых, Петровых и Сидоровых прятались от молоха советской репрессивной машины. И моя фамилия, получается, от рождения была, скажем так, не совсем моей. Я это знал, чувствовал и сопротивлялся.
23 августа 2000 я прилетел в Ричмонд — учиться в Штатах на год. Написал родителям письмо — оно должно где-то у них сохраниться наверняка. И подписался: “Кузнецов-Чернореченский”.
23 августа 2002 было еще одно огромное событие моей жизни — мой первый глубинный, скажем так, любовный опыт. Еще без признания себе во всем. В Приморской Шаранте. Во Франции. После чего за этим днем у меня так и закрепилось название — “День Лунного Луча”.
В 2007 я прихожу в паспортный стол и пытаюсь сбивчиво объяснить, что, мол, фамилия не совсем семейная — за такой распространенной фамилией — ну там прятались — это… ну от репрессий — там не так — и не то. И вот… ага…
–Молодой человек, — прервала меня дама в паспортном столе, — вы хотите доказать, что у вас не совсем ваша фамилия? Или вы хотите ее все же сменить?
–Сменить, конечно.
–Садитесь. Берите бумагу. Пишите. “Прошу сменить мою фамилию с Кузнецов на Чернореченский в связи с распространенностью ныне носимой.”
Спасибо ей — что не мурыжила, а честно сразу сказала, какой должен быть ход.
У меня вылезли глаза на лоб, когда я чуть позже получил свидетельство о перемене имени: 23 августа 2007.
23 August 2017. – Saint Petersburg (Russia)