За теракт — если он теракт-теракт — обязательно кто-то берет ответственность. Это вопрос ресурса, затраченного на подготовку: время, денежки на тротил, жизнь смертника, какой бы дешевой она ни была в рамках их системы мышления. Но за свой труд они обязательно что-то захотят: мы такие-то и такие-то, требуем то-то и то-то, стращаем потому-то и потому-то.
Когда после взрывов сначала в истерической ксенофобии тыкают на первого кавказца с бородой — который сам же приходит в полицию и говорит: “Ребята, вы не офигели меня обвинять?”, а потом ищут какого-то безвестного киргиза, который (видимо, дворником) заработал себе на кило тротила, — все это вызывает еще больше вопросов и досужих размышлений, больше паники и недоверия, чем невнятное бормотание относительно “Недимона”.
До 2-3 апреля 2017 я честно высказывал свою позицию: “Если верить утверждению, что надвигающиеся исторические события отбрасывают тень, то я пока не вижу этих теней.” Закручиваемые гайки — это постепенный процесс с внутренней логикой развития, но не сами тени. Которые появляются лишь на мгновение.
И вот эти тени скользнули по Москве второго и Петербургу третьего апреля 2017. От них уже нельзя будет отмахнуться. Потому, что оба эти дня оставляют вопросы без ответа.
Я их сформулирую — эти вопросы — по обоим дням.
2 апреля 2017, Москва
1. Кто были эти люди, призывавшие на Манежку и вышедшие на Манежку? Что они хотели и в чем был их месседж? Почему они не имели никакой единой платформы или требований?
2. Почему ни один из известных активистов там не появился и никак не поддержал события?
3. Почему социальные сети российского подчинения моментально отреагировали блокировками, а в город нагнали столько полиции, будто готовились к февральскому Петрограду?
3 апреля 2017, Петербург
1. Кому пришла в голову идея взрывать полупустое метро в понедельник днем? Почему взрыв пришелся на 14.40 — время, когда в основном школьники и студенты едут с занятий, а взрослые-то как раз — сидят на бизнес-ланчах? Почему половина пострадавших в списках — люди 1996-1998 годов рождения?
2. Почему никто не взял на себя никакой ответственности и ничего не “заявил” после события?
3. Почему вдруг Петербург — который де-факто трактовали как “умную провинцию”, но которая по сути никого особенно не интересовала?
4. Почему объявлен трехдневный траур, когда обычно объявляют со скрипом — да и то один (вспомним Боинг)?
5. Почему все совпадает с приездом Путина и почему тот отмалчивается, начиная встречу с Лукашенко? Почему он внезапно появляется на мемориале у Техноложки, а в Александровском саду (московском) разгоняют людей, которые пришли почтить память? Почему он не появился нигде после Боинга?
6. Как получилось так, что традиционно неповоротливые петербургские власти профессионально организовали дополнительные маршруты автобусов (когда в обычное время не могут найти дополнительного ничего) и в целом среагировали на ситуацию так, как будто готовились заранее?
7. А был ли вообще второй взрывчатый сверток?
8. Кто понесет ответственность? Точнее: на кого повесят собак?
И главный вопрос к обоим дням:
Что дальше?
Главное — не сомневайтесь в том, откуда корни обоих событий, если начнутся чистки и особо ожесточенная “борьба с врагом”.
4 April 2017. — Saint Petersburg (Russia)