Мы живём в эпоху, когда синее названо перпендикулярным, а круглое – ишемическим.
Смещение значений – основной принцип при работе с массовым сознанием.
Сознательное смещение значений необходимо для создания контекстной реальности.
То есть такой, которая не отвечает действительному положению вещей.
Но вместе с тем она зачастую является непротиворечивой внутри собственной системы.
Допустим, в некотором предполагаемом мире мы имеем: 2+2=5.
Представим это в виде логической формулы:
r ] (p ^ p),
где r – числовое значение суммы,
] – знак импликации,
p, p – суммируемые объёмы.
В итоге мы получим ложное высказывание:
> r ] (p ^ p)
Либо упростим формулу:
A(x(5))
То есть: имеется некоторое выражение A, которое имеет свойство x (“суммарность”) со значением “пять”.
Допустим, в этом же некотором предполагаемом мире существует и такое: 3+3=5.
Здесь то же самое:
r ] (q ^ q),
где r – числовое значение суммы,
] – знак импликации,
q, q – суммируемые объёмы.
В итоге мы получим новое ложное высказывание:
> r ] (q ^ q)
То же преобразование:
B(x(5))
То есть: имеется некоторое выражение В, которое имеет свойство х (“суммарность”) со значением “пять”.
Оба эти выражения по таблицам истинности имеют свойство “ложь”.
Но парадокс подобной системы в том, что на выходе мы можем получить истинное высказывание.
(Хотя не при всех условиях.)
Таким образом:
A(x(5)) + B(x(5)) = C (x(10))
Всё вместе это приобретает истинностное значение, поскольку в действительном мире имеем: 2+2+3+3=10.
Именно подобная логическая псевдосистема счисления значений находит своё применение в способах создания мифологической реальности в сознаниях людей.
Мы возьмём недавние события в Одессе.
Я не гарантирую, что со временем не произойдёт уточнения того, что же там происходило на самом деле.
Скорее всего, уточнится непременно.
Возможно, будут введены дополнительные члены деления (в нашем случае: “участники событий”, “причины”, “поводы”, “действия”).
Возможно, какие-то вещи будут устранены из более позднего освещения.
Перед нами факт.
Мы имеем два совершенно разных варианта освещения событий в России и в остальном мире.
Я беру в качестве текстов освещения событий за 4 мая 2014.
Телеканал “Россия 1” – “Вести недели”, 20:00.
Расшифровка текста:
“Жертвы карателей: … в том числе – медсестра. Ей был всего лишь 21 год. Как выжить детям Славянска?”
“Родные сожжёных и изувеченных пикетируют здание ГУВД Одессы.”
“В изоляторе те, кто сгореть не успел, – женщины и старики.”
“Сгорел Приват-Банк Коломойского, основного спонсора карательной операции.”
“Бойцы Национальной гвардии в кадре и за кадром – собирательный образ бойца геноцида.”
Далее следует обширное описание (к тексту можно обратиться по имеющемуся видео) событий, происходивших в Одессе.
Подчёркиваю лишь основные применяемые термины к конфликтующим сторонам.
“…спустя мгновения после завершения карательной операции ходил по трупам…”
“…сожжённый дом Профсоюзов – первыми входят именно каратели…”
“…не милиция или пожарные: сюда их просто не пускали радикалы…”
“…искали списки сторонников референдума для дальнейшей расправы…”
“…для них это не оппоненты и не враги – ценнее … вещи, найденные в карманах…”
И далее по тексту.
Теперь разбираем другой угол зрения.
“2 мая <2014 – уточнение моё, А.Ч.> к 16 часам украинского времени я уже знала, что в Одессе случилась драка между футбольными фанатами одесского “Черноморца” и харьковского “Металлиста” с одной стороны и сторонниками “Антимайдана” с другой.
Об этом объявляли в местных новостях.
Это была не первая драка между ними за месяцы конфликта.
Я была уверена, что на этом на сегодня всё.”
Елена Рыковцева “Одесса. Много горя” (“Svoboda.org”)
Итак.
Есть некоторая противоборствующая сторона A, и ей противопоставлена в конфликте сторона В.
У каждой из них есть своё определённое членение – набор индивидуальных характеристик её членов, иерархия, деление объёма.
В итоге получаем С – противостояние.
В логике мы подобные слова называем “соотнесёнными именами”.
То есть: “брат” является именем соотнесённым.
При условии наличия брата есть второй брат, ибо одно предопределяет другое.
Я никому не прихожусь братом, потому что я единственный ребёнок в семье (двоюродных я считаю по более точной терминологии всё же “кузенами”).
Слово “конфликт” оказывается таким же соотнесённым (хотя по принципу иерархического подчинённого членения) именем.
Более точно – “обусловленным” именем.
Проще говоря, “брат” с другим братом это А=В,
в то время как конфликт предполагает подчинённое членение (конфликт обуславливает участие как минимум двух сторон):
С = А + В + … + n
В нашем случае в освещении обеих сторон мы видим двухчленную составляющую конфликта.
Это не отрицается ни одной из освещающих сторон.
Однако цели и задачи ставятся с разных сторон СМИ разные.
Необходимо обратить внимание, что за 10-12 минут освещения на телеканале “Россия 1” слово “ультрас” (футбольные фанаты) звучит только один раз и в телефонной записи некоего комментария.
Как бы невзначай – но это особая сторона разговора.
Больше это не проскальзывает нигде.
Логическое членение объёма оказывается очевидным в обоих описаниях.
Стороны А и В вступили в конфликт С.
Но ровно на этом и заканчивается сходство.
Далее мы проанализируем манипуляцию объёмами и составляющими эти логические объёмы.
Описание городскими (и национальными) СМИ Украины:
E P ( P (a) ^ P (b))
где в общем виде P = фанаты, а уточняющие характеристики – P(a) –
“фанат, являющийся фанатом “Черноморца”, и P (b) – харьковского “Металлиста”,
E Q ( Q (a) ^ Q (b)),
где в общем виде Q = “противники нового режима”.
Из одесского репортажа вполне прослеживается чёткий месседж:
“Начало всех конкретных беспорядков 2 мая 2014 в Одессе коренилось в бытовом городском конфликте между фанатами футбольных клубов и оппонентами, имеющими отличные от них политические взгляды.”
Традиционно турбулентные ультрас решили “поговорить” с оппонентами.
Выходя на бытовой уровень за пределы научного: ну подвернулись под руку.
Под эту формулу вполне подводится узнаваемый в российских городах “разговор” десантников с инопленниками каждое 2 августа.
Однако не это есть цель СМИ в России.
Рассказ (обратите внимание на это) начинается умышленно с конца.
То есть – с результатов того хаоса, где всё смешано в кучу.
Именно “обратное откручивание” из хаоса к преследуемой цели – эмоции – и даёт возможность сыграть на ложном членении объёма.
Преследуемый результат – эмоции, эмоции, эмоции.
При отсутствии конструктивного знания у зрителя.
О том, какие именно преследуются эмоции, мы будем говорить в другой раз.
Когда зайдёт речь о “чувствительных темах общества или конкретной эпохи”.
Мы получаем
E P’ ( P’ (a’) ^ P’ (b’)) –> A’
E Q’ ( Q’ (a’) ^ Q’ (b’)) –> B’
A’ ^ B’ –> С,
где ^ – символ конъюнкции “и”,
где –> символ консеквенции.
P’ – “каратели”, “радикалы”, “ходящие по трупам”
Q’ – “сторонники референдума”, “жертвы карателей”,
и в итоге мы получаем парадокс, описанный выше в формуле с числом десять.
На выходе от суммы объёмов А и В мы получаем тот же самый конфликт С.
Но с совершенно иным наполнением и смыслом.
Как следствие – с иным комментарием.
“Каратели и радикалы (ходящие по трупам) вступили в конфликт со сторонниками референдума, и последние стали жертвами карателей.”
Какие каратели? какие радикалы? какие трупы? кто ходил? какие жертвы?
Всё смешивается в неистовый сумбур, из которого действительно ничего невозможно понять.
Из “непустых” или “непротиворечивых” здесь можно обозначить только имя “сторонник референдума”.
Что такое “каратель”?
Каратель – имя соотнесённое, то есть должен быть “караемый”.
Радикал – имя без чёткого объёма (контекстуально соотнесённое).
Является ли художник, рисующий кровью маленьких котят, разрезаемых живьём на глазах аудитории, радикалом?
Да, является. В художественном контексте.
А в политическом?
Возможно, но необязательно.
“Жертва карателя” — такое же соотнесённое имя, и его суть становится более невнятной, если мы снова обратимся к “карателю”.
Круг замыкается, и логически (по счислению предикатов, об этом позже) можно только свести к абсурду, вскрыв по крайней мере невнятность сообщения.
Что такое “жертва карателя”?
Это те, кто стал жертвой карателя.
Тавтологический круг.
(“Логика – наука о логичном мышлении.”)
(Попробуйте дать самостоятельно внятное определение “жертвы карателя”?
Жертва карателя – это…
Жертва в каком смысле? Жертва до какой степени и с каким исходом? Покарали в какой мере?
Я, например, тоже жертва, скажем, несчастной любви.
Не знаю, как вам, а мне кажется, что проще дать определение “любви”.)
У любого истинного высказывания может быть проведена верифицируемость на ложность.
Допустим, “Вода имеет формулу H2O.”
Высказывание истинное.
“Вода не имеет формулу H2O.”
Высказывание ложно.
“- Вчера Иванов был в спортклубе.
– Неправда, Иванов был не в спортклубе.
– А где же?
– Он был в кафе с друзьями.”
Верифицируемость в данном случае проводится уточнением данных или их опровержением.
В случае одесского освещения событий мы видим возможную верифицируемость через дополнение или опровержение сведений.
“- Это были фанаты “Черноморца”.
– Это не совсем так. У нас есть новые сведения. Это были фанаты запорожского “Металлурга”.”
Теперь поробуйте оспорить выражение:
“- Это были каратели.
– Да нет же, это были никакие не каратели.
– А кто, по-твоему?”
Мы заходим в тупик.
При невнятности термина “каратель” очень сложно говорить о внятности термина “не-каратель”.
Тупик “беспредметного спора” (“слово нулевого значения”, “пустой объём”).
“- Это были русалки.
– Нет, это не русалки.
– А кто же?
– Да так. Домовые. А может, барабашки.”
Если всех людей мы можем условно разделить на фанатов “Черноморца” и не-фанатов “Черноморца”,
то разделить людей на “карателей” и “не-карателей” невозможно и абсурдно, поскольку непонятно, что входит в каждый из этих объёмов.
При всей кажущейся соотнесённости с правилом “третьего не дано” (tertium non datur).
Внутри сумбурного эмоционального сообщения “России 1” люди именно так и разделены.
На “карателей” и “жертв карателей”.
Внятного соотнесения этих объёмов с действительностью вы не получите.
Невнятность сообщения, тем не менее, здесь понятие ограниченное.
Оно невнятно лишь с точки зрения получения достоверной (конструктивной) информации.
Но не с точки зрения преследуемой цели эмоционального (деструктивного) раздражения аудитории.
6 May 2014. – Saint Petersburg (Russia)