Одно дело налетать наездами и наезжать налётами.
На денёк.
Два.
Три.
Развлекаться кучей находимых дел.
Которые поначалу придумываешь, лишь бы снова приехать.
И которые постепенно сами налетают на тебя.
Но приезжать по делам на пару дней — это узнавать город каким-то набором осколков.
В которых его отражение похоже на брызги солнца в разбитых стёклышках.
Сверкание безудержно и бесконечно.
Но оно — это сверкание — не есть само солнце.
И даже не полный образ солнца.
Переезжая же в город, ты начинаешь собирать эти осколки.
В какую-то узнаваемую и целостную мозаику.
И уже проступает настоящий лик города.
То сверкающий, то блёклый.
То смеющийся, то плачущий.
То приветливый, то угрожающий.
Петербург прожорлив.
Он сметает и сносит своей энергией.
Быстро вываливаешься из жизни московской.
Словно где-то далеко-далеко.
И словно не с тобой.
Словно Сокольники и Преображенка уже не твои.
Словно ты живёшь всегда здесь, в центре.
На балкончике с видом на канал Грибоедова.
Гуляки под окнами по ночам не дают спать.
Они наверняка думают, что в центре Питера никто не живёт.
И что эти дома — офисы.
Что здесь нет никаких квартир.
…Какое-то время, которое я провёл в Дзержинске, всё же сделало своё дело.
Ведь, как ни крути, я жил в историческом центре.
С правильной планировкой сталинских неоренессансных улиц.
С конструктивистским функционалом идеально поставленных кварталов.
Преображенка, конечно, форева.
Сокольники, конечно, рулез.
Но не исторический центр.
Не исторический.
И, возвращаясь к стихии правильной и сложившейся планировки, понимаешь, что, собственно, именно такой и должна быть настоящая вдохновляющая среда.
Европейская и очень успокоенная.
Ведь Петербург в Европе воспринимают именно как европейский город.
В отличие от Москвы, которая для многих — символ азиатчины.
Увы.
(Шуховская башня чего стоит.
Догадаться просто даже поставить вопрос о том, что можно “разобрать и собрать”.
Это уже вызвало бы шок.
Так ведь нет.
Не просто утвердили план переноса.
Все просто промолчали.)
Но есть в Петербурге и непривычные ракурсы.
То, что мы называем очень неприятным словом “провинциальность”.
Я не могу от этого никуда деться.
Приходится называть своими именами.
Когда петербуржец начинает знакомиться, он в первое время пытается строить из себя невъебенно утончённого.
Эдакого неприступного ахуенного-блять эстета.
И показывать, какие все вокруг него неотёсанные быдлогоны.
В моменты моих наплывов по несколько дней в месяц (в 2009-2012) я думал, что просто натыкаюсь на отдельные особи.
(Ну и у нас в Москве таких хоть отбавляй.)
А сейчас, когда мне нужно по дальнейшим делам устанавливать связи, вижу, что это патология.
И патология смотрится наивным комплексом бывшей столицы, что даже хочется сказать:
“Чувак, расслабься.
Всё нормально.
Можем же ведь просто пообщаться и поговорить?
А если такую позу…
Ну перед Дусей из Дермодрищенска ты, может, и покрасуешься.
Но уж не передо мной.”
Но фантастика.
Обычно второго раза не предоставляется, чтобы подобное выпалить.
(В первый раз я всегда тактично молчу.)
Ибо во второй раз такие особи ведут себя так, будто сто лет тебя знают.
И куда только девается вся эта напускная “ах-как-я-презираю-весь-мир”.
И особенно вашу Москву.
Ну куда без этого.
(В этом тоже такая махровость, что оказываешься в неприятной ситуации.
Это когда позорятся одни, а краснеешь ты.
В Москве всем давно похер на когдатошнее “типа-противостояние двух столиц”.)
И да.
Стиль вождения.
Такое впечатление, что я снова вернулся в девяностые.
Стою на перекрёстке Садовой и Гороховой.
Жду своего пешеходного светофора.
И, глядя на машины, крутящиеся на перекрёстке, спрашиваю себя.
А вы вообще не знаете, что такое двойная сплошная?
Не знаете, где и как пропускать пешеходов?
Про светофоры и правила левого поворота вообще не в курсе?
Разворот на Садовой-Гороховой для двух машин кончился весело.
Одна, разворачиваясь на 180 на пешеходном переходе, проскочила по бордюру и вписалась в нос той, что делала левый поворот.
Вопрос: как, бъятьдь, они вообще на одной линии умудрились оказаться нос к носу?
И десяток пешеходов, облитых питерской мартовской грязью.
Да-да.
К нам вернулась зима.
Ага.
Ну а о том, что такое элементарная вежливость на дороге, похоже, и правда не слышали.
Но это всё мелочи.
Скорее какое-то мелкодёготное в большой бочке мёда.
Ибо здесь мёдом точит от каждого дома.
В каждом углу — те самые истории, которые предстоит выучить.
Пропустить через себя.
И рассказывать на свой лад.
Я уже разработал несколько веломаршрутов, пока первые две недели была хорошая погода.
Велосипедный город.
Кстати, в отличие от Москвы.
Ибо Питер.
16 March 2014. – Saint Petersburg (Russia)