Всё сложилось само собой. Затянувшаяся эпопея с регистрацией, которая, к счастью, благополучно разрешилась, вынужденность изучить до крошки Ташкент (как, впрочем, я и хотел), Ваня, который попался мне в первое же утро…
Но эпопея – то был удел дня следующего (то есть сегодняшнего). Огохлик тут, понимаешь, полный давр талаби. Бдительность, бишь, требование времени.
-Эх, Лёша… Завтра мне на работу.
-Я искренне рад, что всё так сложилось, – ответил я, когда мы проходили по подземному переходу Айбек – Минг Урик.
-Стой! – Ваня замер, показывая на пустынную улицу Афросиаб. – Сейчас Каримов домой поедет.
-Откуда ты знаешь?
-Мне шепнули. Смотри сам!
Вдоль дороги через каждые двадцать метров стояли в почётном карауле милиционеры. Чуть поодаль от трассы уже стояли не только мы, но даже и романтические парочки, которые, обнявшись, в точности так же смотрели на ту же Афросиаб.
…В тот день мы с Иваном встретились в три часа дня на крайней станции зелёной (Юнусабадской) линии, “Хабиб Абдуллаев”. И решили пройти до Минг Урика, то есть вдоль всей, пусть и недлинной, ветки.
-Интересно с тобой гулять. Ты всегда что-то придумываешь.
-Да ничего абсолютно особо придумывать и не нужно. Просто ставишь себе в задачу найти что-то требуемое, но не совсем очевидное. Вот мы, например, так и не угостили меня самсой с тыквой.
-Ах да. Ты же мясо не ешь… Ну пойдём в сторону телебашни и рынка Алай. Будем искать самсу.
Как там у нас говорится?
Самое увлекательное путешествие по Петербургу начинается со слов “Я знаю короткую дорогу”…
И потекли часы петляний по улочкам махаллей, дворикам, пустынным переходам и подземным парковкам, в которых отсутствие людей вообще кажется более устрашающим, нежели гомонящая толпа… Расспросы, вопросы, отправления нас от одного тандыра к другому…
…В конце концов в наших желудках таки бултыхалась самса, а мои ноги были стёрты в хлам. Бортовая молескиновская книжечка уже была испещрена заметками для книги – вдоль и поперёк.
Небо было затянуто тучами, и внезапно свет ослепительных неоновых фонарей президенсткой трассы прорезал налетевший сверху снег. Пороша кружилась и падала под ноги, а я шёл, нарочито прочёркивая длинные линии на чёрно-белой асфальтовой дорожке.
“Завируха мяцэ завируха,
ты куды мянэ кличаш, паслухай…”
-Что это? – встрепенувшись, спросил Ваня.
-“Верасы”.
-А напой ещё раз!
“На дварэ ни машын ни людзей,
на дварэ ни машын ни людзей…”
-Сегодня же Рождество, – вдруг почему-то вспомнил он.
-Да? Прикольно, – я стараюсь отмахиваться от этих религиозных разговоров.
-А ты не празднуешь Рождество?
-Ну мы же с тобой ели сегодня пиццу и пили чай. Не это ли праздник?
-Да.
Он помолчал и вдруг заговорил совсем о другом:
-А ведь мы же все что-то друг от друга хотим?
-Конечно. Желание чего-то друг от друга заставляет мир вращаться.
-Думаешь? Я вот захотел с тобой пообщаться, потому что ты русский из России.
-А что в этом плохого? Я тоже захотел пообщаться, и мне уже пофиг было на эту неполученную регистрацию – и даже на музеи, хрен бы с ними сто лет. Я с тобой по-настоящему ногами город почувствовал.
-Да я не меньше узнал от тебя и вместе с тобой.
-Ну вот видишь. Самое главное не стесняться быть честным с самим собой, что всё в мире делится на товары и услуги.
-Как-то ты жёстко… Ну какую услугу я оказывал тебе или ты мне?
-Самую огромную из всех возможных. Ту, за которую я никогда человека не забываю.
К тому моменту трасса уже затихла в ожидании кортежа.
Ваня словно сам же и оправдывался:
-То есть?
-Чем больше у тебя опыта общения с миром и людьми в этом мире, тем ты больше понимаешь связь всего со всем. Когда ты перезвонил в первый вечер, я понял, что эти несколько дней стучатся ко мне сами. Но и я же понимаю: мир – это настолько маленький комочек, что никогда нельзя точно сказать, за каким углом я спрошу у тебя: “Ваня, чем теперь могу быть полезен я?” Ну а уж меня-то в Сети не найти трудно.
Не очень улыбчивый, он улыбнулся.
В этот момент проехала первая чёрная машина.
“Проверяющая”, объяснил он мне.
Потом промчался кортеж из пяти чёрных и затонированных.
Опять пахнуло девяностыми.
“Членовоз”, откуда-то вспомнилось мне подзабытое словцо.
Милиционеры сняли оцепление и разрешили обычное движение.
Снег пошёл ещё сильнее.
На противоположном светофоре качнулся автобус, заждавшийся разрешения ехать.
Он пересёк перекрёсток и пришвартовался к остановке.
-Твой пятьдесят восьмой на Дустлик, Ваня…
7 January 2014. – Tashkent (Uzbekistan)