Skip to content

Телеграф-21. И вы все дружно идёте нахуй

А вот пардоньте – наболело.

За пятнадцать лет.

И это ещё пипец, как хорошо, что есть силы.

До сих пор.

Многие уже сошли с дистанции.

Из тех, что стартовали со мной.

В семнадцать-двадцать.

И даже из тех, кто приходил в мою жизнь позже.

Им уже ничего не надо.

Они устали сразу – как только сели в офис.

Но и я тоже заебался.

Знаете – и мягко сказано.

Дальше будет мата больше.

Закрывайте запись, если вам надо уси-пуси.

Мягких розовых кисочек тут нет.

Я устал работать в пустоту.

С меня хватит этой бомжарской беготни.

По всем этим галереям и кафе.

По всем этим совковым залам и читальням.

Где никому ничего не надо.

У меня нет связей.

Потому что надо было родиться чьим-то сыном.

Или переспать с какой-нибудь старой блядью.

Или отсосать под рулём.

А я всё верил: трудом, трудом.

Своими достижениями.

Да, чёрт подери.

Мне нужно своё помещение.

Для своей экспериментальной студии.

Куда я буду приглашать.

Под конкретную эстетику.

Где я смогу собирать тех, кто близок мне по духу.

И куда будут идти с конкретным настроем.

А не на побегушки по улицам непонятно с кем.

Кто такой Чернореченский?

В пространство, специально для этого организованное.

Свой домик.

Своя норка.

Хватит, бля.

Как проститутка, ей-Богу.

ЗА-Е-БАЛ-СЯ.

Но среди этого населения не осталось и умных, и богатых.

В смысле – одновременно чтобы.

Это тупые шакалы, которым дай прибыль.

А мне нужно, чтобы нашёлся не дурак с деньгами.

Перед которым надо стелиться и объяснять, что да как.

Не который будет с меня требовать бизнес-план.

Вот ты когда с таких, как я, бизнес-план требуешь, мозгой шевелишь?

Похоже, что нет.

Я же не требую с тебя своих умений.

А тебе бы было бы чему у меня поучиться.

Нужен бы тот, кто сам составит бизнес-план и придумает, как это ещё и продать.

Если считает, что нужен не только свой престиж, но и прибыль.

Мне нужно, чтобы нашёлся умный купец.

Который понимает, кто, как и почему поддерживал Станиславского.

Который понимает, почему да как формировалась Третьяковка.

И кем.

В России дело не в твоём трудолюбии.

Никого ни в какую пизду не интересуют твои мозги.

Как Филологический факультет МГУ.

Пройденная песенка.

Кафедра английского языкознания.

Срали они на все умы и мозги.

Кумовство и деньги – другого не понимают.

А потом ручки вскидывают.

Вах, ёманарот.

Что с наукой творят?

Ещё письма после этого осмеливаются писать.

В защиту науки и образования.

Сами разваливают и уничтожают – и сами же пишут.

Ещё, поди, слезились, пока писали.

Волк, сокрушающийся о смерти сжираемой овечки.

Лицемеры.

Но и я больше ни на хер никому ничего доказывать не хочу.

У меня есть портфолио работ.

Оно заполнялось и делалось пятнадцать лет.

Но продолжать это делать кустарщиной – к чёрту…

Пора себя начинать и уважать.

И уважать своё сделанное.

И своё творчество.

Страна и её атмосфера просто всё делают для удушья.

Чтобы вообще никому ничего не было надо.

В результате я уже пятнадцать лет борюсь за выживание.

Тупо за выживание.

Вместо реализации своего потенциала.

Вместо работы на пользу людям.

И вижу, чем кончают все, кто что-то со мной начинал.

А сколько было визгов и хрюков.

Мы да мы.

Да мы, блять, горы свернём.

Шею свернули.

Себе.

Кого-то на реставрацию мебели в Костроме только и хватило.

Кого-то – на пару лекций в библиотеке.

И дальше будет хуже.

Но разговор должен быть простой:

Не надо?

Тогда вы все дружно идёте нахуй.

13 February 2013. – Moscow (Russia)