Интернет в Мышкине – днем с огнем. Да и слово «мясо» имеет столько же смысла, сколько «флогистон».
Иностранцев в эту дыру стаскивают в навигационный сезон со всего мира, стрясают денежки – зато элементарных благ цивилизации нет. Даже элементарно кафешки, чтобы задницу бросить на полчаса. Только «рэсторант».
Чем, хотелось бы знать, занимаются местные жители, кроме обслуживания теплоходов в навигацию? Зимой?
Ответ правильный – пьют. Потому и попадаются тринадцати- и пятнадцатилетние с синюшными рожами – один глаз на бровé, другой на жопé.
«Мышкинцы – очень, очень, очень удивительные люди,– взахлеб хвастается мне местная женщина-экскурсовод, повстречавшаяся на улице. – Мы из ничего сделали двадцать объектов для показа! Двадцать! Двадцать! На шесть тысяч жителей! Двадцать!»
И гордо треплет меня за рукав.
Чудно, конечно, но фигли толку, если «объекты» эти, начиная с Успенского собора, в таком непотребном виде, что все впечатление сказочного городка-пряника, видимого с палубы подползающего теплохода, рушится после первого углубления по Успенской улице вглубь, к Загородной, где живут местные жители.
«Скажите, ну как же так – почему, если столько гостей, нельзя предпринять общее усилие, чтобы элементарно привести в порядок собственные жилые квартальчики?» – спрашиваю я. «Где ж это вы видели неухоженность?» – обиженно спрашивает гидесса, к группе которой я примазался, чтобы подняться на колокольню. «Ну как – где? А дома на Штабской и Мологской?» Ответ – наш, русский, убийственный: «А зачем вы туда ходите?»
Интересно, а вот она будет рада, если в ее спальне по стенам и по кровати будут ползать крысы, пауки и тараканы? Неважно же! Ведь в сенях метено!
«К нам-то зайдите!» – кричит бабулька-зазывала пассажиркам теплохода. «К вам – это куда?» – осведомляются те. «А вона! – указывает бабулька на синие кабинки, чуть не свисающие с обрыва над Волгой. – Туалеты! Десять рублей!»
9 September 2009. — Myshkin (Russia)