В своё время появилась, кажется, в Штатах, статья про гомоэротику в новелле Бориса Полевого “Повесть о настоящем человеке”. Ну в праведной Расеюшке гомосятины отродясь нет и не бывало — начался вой, мол, нашу чистую литературу в дерьме пидорском измазать норовят.
Признаюсь, в школе не читал — уклонялся от военной тематики как мог. Зато “Сотникова” читал по-белорусски.
Сейчас читаю взахлёб Полевого. Точнее — вторую часть. Слушайте, ну неужели правда никто не замечал в СССР всю прозрачность отношения Комиссара к Мересьеву? Ну всё же внятно написано.
С чего началось (хотя — может — Комиссар просто подружиться хотел? или — может — считал нужным поддерживать дух бойцов? может, не хорнет с первого взгляда, а?): “Он (Комиссар — ACh.) спокойно и с интересом оглядел товарищей по палате, и Мересьев успел поймать на себе внимательно-испытующий взгляд его узеньких золотистых, очень цепких глаз.”
Момент, когда Мересьеву объявили об операции по ампутации:
“– Леша, – тихо позвал Комиссар.
- Что? – отозвался Алексей далеким, отсутствующим голосом.
- Так надо, Леша.
<…>
И он зарыдал бесшумно и сильно, уткнувшись в подушку, весь сотрясаясь и дергаясь. Всем стало жутко. <…> Но Комиссар сделал запрещающий знак: дескать, пусть плачет, не мешай.”
Но ёбамати! Мужчины в советской мифологии НЕ ПЛАЧУТ! Вот в чём пикус! А тут — сотрясаясь и дёргаясь. О как.
И далее. Ко всем давно Комиссар охладел. Точнее, и не воспылывал.
“Ко всем Комиссар умел найти ключик, а вот Алексей Мересьев не
поддавался ему… Словом, книжка в данном случае успеха не имела. Тогда Комиссар начал обходное движение. Будто невзначай…”
Ухажёр должен добиться. Неужели этого не понимали даже скабрёзные мальчишки? Так ли они верили в “чистоту” помыслов товарища Комиссара?
3 November 2015. — Saint Petersburg (Russia)