Я уже молчу о том, что водитель такси,- парнишка двадцати двух лет,- на чистейшем вьетнамском (при определённом моём напряжении на понятном мне вьетнамском) сразу заговорил о современной молодёжной музыке, потом с первых моих реплик о моём путешествии по Вьетнаму начал сравнивать Ханой и Сайгон (блин, прямо Москва и Санкт-Петербург – простите банальность).
Ещё пока не решаюсь сказать, что, сразу увидев лишь кусочек Ханоя и притом всего лишь малую его часть да под покровом ночи, я сразу почувствовал моё, моё, моё, блин, биение столичного города.
Я не решаюсь сказать и о том, что двухмесячное пребывание в деревушке, по уровню очень сходной с нашими захолустьями, где я чуть не начал дуреть от отсутствия воздуха, оставило неизгладимую рану на моей детской психике. Я много о чём не решаюсь пока сказать – потому что просто одурел от возвращения наконец-то в знакомые и единственно подходящие мне условия жизни культурного мегаполиса.
Я решусь пока сказать, от чего у меня главный прихер.
Я сидел в аэропорту Далата и (Пётр очень не любит теоретических саморефлексий, но я без них никуда) думал, как бы мне схематизировать правила устранения неуюта в душе.
Вывел (из буддизма отчасти) вот такую фигню:
1. Если что-то беспокоит, постарайся забить и забыть: пусть решается само;
2. Если не получается совсем никак справиться – значит, надо принимать решение.
Потому что меня беспокоило, где буду жить в Ханое. Нужна была теоретическая база. Ага. Вот такой я пень.
Наугад открыл “Лоунли пленет”… позвонил… и заказал комнату по столичным меркам порога чуть выше среднего (ниже, конечно, можно найти, но техники в сумке не на два рубля).
И дальше в аэропорту начинается самое-самое.
Меня… встречают с табличкой и именем.
Может, конечно, в России у “Националя” или “Астории” это и предусмотрено по умолчанию, но чтобы такое же было предусмотрено просто в молодёжном гостевом доме…
Бьюсь об стену. Кто ещё и у кого должен теперь учиться…
Всё. Я вылил этот поток. Даже править не буду. Пусть останется как свидетельство эмоций: я – снова в своей стихии. В стихии огромных городов…
Ибо Городской Лев я. Или Карачай, как меня зовёт Дэн Патин.
Точка. Ушёл в ночной Ханой. Буду нескоро.
17 November 2012. – Hanoi (Vietnam)