Нежданно, но так распорядилась судьба. Смерть маминой собаки оказалась больше, чем просто смерть собаки: это аккорд к началу следующего акта. Примерно развитие событий себе представляю, ибо вижу, как в зеркале: первый тайм я отыграл по тем же нотам ещё в первом полугодии. Я, правда, три года терпел, а не тридцать, но сути это не меняет: в конце концов, ничьё терпение не безгранично. В какой-то момент шестерёнки просто срывает, и сами события требуют освободиться от прошлого во имя будущего.
Только теперь я эту грейдерную драматургию знаю вдоль и поперёк: прошёл её и не пожалел ни на грамм. Хочешь начать новое? – Умей правильно и вовремя разрубить гордиев узел. Я поставил условие – больше в Дустенбург ни ногой, кроме решения административных вопросов. Собственно, уж явно не от огромной любви к городу и его офигенной архитектуре я мотался туда по два раза в месяц.
План действий я выдвинул – в противном случае претензии не принимаются. Буду выстраивать мир по своим законам: хватит слушать пьяный маразматический мат-перемат и смотреть на то, как мать хватается за сердце и полуживая ползает с давлением.
Перетаскиваю её завтра нафек прочь из гадюшника – и пусть они там скрипутся без трубы, как хотят. Пятый год смотрю на этот осиный улей и тихо худею.
Завтра будем в Москве. Маман пока будет у меня, либо, может, на Белоречке или в Тулифорнии. Благо ей есть, где тусоваться… Дальше начинаем то, о чём говорили столько времени, но столько времени откладывали за ширмой повода “куда-я-Лолу-да-Зюзю”. Обе легли под малину в один год. Значит, так было надо. Хотя зверьё терять не менее больно, чем человека: кто прощался со своими животинами, тот меня поймёт.
Я не сомневался, что год номер 2012 ещё продолжит своё бурное шествие.
18 July 2012. – Moscow (Russia)