Добросердечные тётки из реабилитационного санатория в первый же день заезда прозвали их просто и с намёком – реабилы.
Их высадился целый десант – на маленьких костылёчках, на колясках, просто едва ходящих, без пальчиков на руках…
И за ними – их измученные родители, несущие крест и видящие надежду на восстановление в любом и каждом действии, какое сделают с их ребёнком.
Но добросердечным тёткам из санатория они и правда – просто реабилы. Количество койко-мест и порций питания эн раз в день. Не-бегать-по-коридору и сюда-нельзя.
-Так и что же,- спрашиваю я Вадима,- делает с этими детьми реабилитационный санаторий, качающий такие деньги из бюджета?
-А ничего. ЭКГ, витаминчики и махи ногами в зале лечебной физкультуры.
-И всё?
-Они считают, что этого не просто достаточно, а даже чересчур.
Ясное дело. Реабилы.
-Встань, попробуй теперь пройтись,– попросил Вадим шестнадцатилетнего Яна, который умудрился получить разрыв аневризмы, только-только начав заниматься спортом.
Мальчишка, ковыляя, но уже в меньшей степени, счастливый и довольный, что лучше контролирует свои движения, прошёлся по залу.
-Ну как? – спросил Женя.
-Уже лучше,- Ян расцвёл в улыбке,- я чувствую свою стопу!
Почти всё свободное время Вадим, Вахтанг и Женя проводят с этими самыми реабилами. Которым не в состоянии помочь своя же страна. Что полотёрка, что травматолог – похоже, они пришли сюда работать с одинаковым багажом знаний.
Но зато – гордая табличка и название. Реабилитационный центр. Федеральный. Сурьёзный.
Вечером я застал Вахтанга в зале для практики – специалист по работе с ДЦП у детей, он рассказывал и показывал уставшим матерям, что и как нужно делать, чтобы преодолеть хоть как-то катастрофу ребёнка. Они сбежались – эти койко-места и порционы. Почти все. Облепили душный зал и сидели, ловя каждое слово.
И всегда будут в результате сбегаться не туда, где блестит красивая табличка и убедительное название, а туда и к тем, от чьих рук светится хоть какая-то надежда, профессионализм и готовность делиться своими умениями и своими идеями.
Женя. Вахтанг. Вадим.
Как вас найти?
В какой город приехать?
Как связаться?
Готовы на что угодно. Пожалуйста.
Женя. Вахтанг. Вадим.
Я смотрю на ваши руки, передающие нечто большее и мне тоже.
Я смотрю – и пока лишь смутно понимаю величие девиза словаря Ларусса.
Je sème à tout vent. Я сею на все ветра.
Как-то так. Чётче пока не уловил.
А всё остальное – поверьте, ерунда. Без искорки любая табличка, титул и заведение есть ничто и зовётся никак.
29 January 2012. – Karinskoje (Russia)