Skip to content

Казарма внутри

Объёмный текст статьи или блога, длинная аннотация к выставке, многостраничная статья по махохонькому вопросу – это не всегда недостаток текста. Это чаще всего – пресловутое «ниасилил». «Прочёл только первый абзац» – фраза, в сети вроде как выражающая презрение, на деле же вскрывающая неспособность современного человека сосредоточиться на большем, нежели трёхминутный ролик, крохотный текстик или малозначительная картинка.

Что и привело к реакции по петле обратной связи.

Идя на поводу у массового читателя, сами невольно умываясь выжимками новостей и новыми мемами, мы забыли, что такое творчество. Что такое – настоящее творчество. Это не какая-то необязательная развлекаловка от случая к случаю. Когда хочу – тогда и напишу, когда пристрельнёт – тогда и нарисую. Любой человек, который к истории искусства имеет отношение только чисто читательское, пребывает в обмане: дескать, художник сидел у себя в мансарде, пил вино, ничего не делал, ссорился со своими друзьями, вёл себя так, что его ненавидели все – табачники, бакалейщики, извозчики… И вдруг с монмартрской крыши спускается гениальная картина, которая не пойми откуда берётся, а художник своими запоями и бесконечными скандалами с драками не подавал совершенно никаких надежд.

Разумеется, нужно быть талантливым, нужно иметь то, что мы, поколение за поколением скептически изучая, так и не можем определить ближе, нежели «прозрение», «вдохновение», «искра Божья» и так далее: тут всё зависит от философской платформы говорящего.

Но талантливым быть мало.

Творчество – это казарма. Почти военизированная – внутри или снаружи, но это казарма. Рассудите сами себя, проверьте: если вы считаете, что это хобби, которое делается от случая к случаю, значит, вы любитель или, откровеннее говоря, дилетант.  Без обязаловки по отношению к себе всё производимое превращается в мусор или в редком случае – в гениальную недоделку.

Это самоистязание, если ты хочешь из камня добыть гениальную статую. Невозможно два раза лениво взмахнуть резаком, перекурить, покушать и пропустить бокальчик – а потом вернуться в студию, где ожидает очередной «Мыслитель».

Для художника, писателя, поэта, композитора, исполнителя, актёра – для всех, у кого мастерство и результат зависят только от их индивидуального труда, это может быть исключительно казарма внутри. Казарма беспощадная и всепоглощающая. Казарма, в которой с самим собой не может быть никаких сделок и компромиссов, никаких договорённостей и соглашательств. Это такая казарма, где ты ленный должен противостоять себе творческому, себе работающему, себе деятельному. Там, где ты почти по расписанию должен возвращаться к результату и бичевать, бичевать, бичевать себя за то, что наваял. Там, где ты должен понимать, что качество полученного зависит от тебя. И при равной мере таланта стихи более упорного и более дотошного оказываются и гораздо более качественными. Ибо человек требовал с самого себя почти нереальных высот, он требовал с самого себя спрос за каждое слово.

Композитор требует спрос с себя за каждый звук, и Бернстайн до конца жизни правил партитуру «Вестсайдской истории», понимая, что от него зависит, как будет отражена задумка произведения, которое он справедливо считал самым главным в своей жизни. После постановки на Бродвее ему, в сущности, не нужно было заботиться, вошёл он в Вечность или нет. Он мог смело сидеть и пожинать плоды тех миллионов оваций, которые уже пришлись на его долю. Но нет – его звала труба внутренней казармы, которая  заставляла всё снова и снова переписывать.

Гениальный фотограф никогда не остановится на том кадре, который он сделал. После съёмок ожидает жестокий труд по отбору десятка  из полутысячи. И оставшийся десяток так же в точности подвергнется казарменной работе: до покрасневших и слезящихся глаз в половине четвёртого утра, чтобы был нужный тон, нужная раскадровка, нужный акцент.

Внутри человека его совесть и разум – это маршал и генерал; его измученная поиском нужной формы душа – несчастный рядовой, который ежедневно ломиком должен драить плац и вычищать сортир вручную.

Если тем, кто так или иначе до одури обтачивает свой труд, всё вышесказанное вполне ясно, то человеку внешнему или только вступающему на путь коллективного творчества это кажется недопустимым посягательством на «вольный цех». Обычно это люди, которые видят только внешний результат титанической работы: а ведь интим детопроизводства скрыт от глаз на любом уровне.

Слаженный механизм театральной труппы, оркестра, балетного коллектива, вылизанность до блеска и микросекунды всего выступления – это всё та же казарма.

Почему разваливается девяносто процентов коллективных начинаний в творчестве? Если бизнес – это сразу прописанные условия и обязанности с распределёнными доходами в будущем, то человеку творческому кажется надвигающееся ярмо. Он, мол, сам себе хозяин и никому не подчиняется. И любое указание или замечание воспринимает как личное оскорбление. Потом именно такие дилетанты и говорят: «Ну вот. У вас всё затухло!»

Можно прекрасно понять, как это сложно – при творческом проекте определиться с лидером (координатором), чтобы довериться его ощущению ритма и темпа, его эстетике и дарованию, его пониманию и проницательности, но это необходимо сделать, если ты хочешь увидеть себя на сцене или экране среди до миллиметра отлаженной машинерии.

Творчество командное – это не посиделки в кафешке или необязательное «а давайте поделаем». Начаться, конечно, может и должно с лёгкой встречи, но оно не может так продолжаться вечность. Конфетно-букетный период не длится долго. После счастливой свадьбы начинаются семейные будни.

Если в определённый момент не появляется казармы с системой санкций и обязательств, с системой распределённых обязанностей (не только творческих, но и технических), расписаний, если не появляется регулярности во вкалывании каждого из участников, их личной ответственности и даже страха за общий провал, то не получится ничего. Коллективная реализация – это тот же военный сбор по звонку: вместе встали, вместе вдохнули, вместе выдохнули, вместе по сигналу отправились на отбой.

Это казарма внешняя – и от неё никуда не деться. Координатор – это маршал, а остальные участники – опять же рядовые с ломиками. Координатор – это та самая душа, та самая совесть, которая автору индивидуальному не даёт спать по ночам, выталкивая его из-под тёпленького одеяла и из сладких объятий обок и вынуждая поставить лигу в малюсеньком пассаже у второго гобоя.

Да. Творчество – это казарма. Но это добровольная казарма. Это добровольное рабство у своей собственной ответственности, если ты один. Это взаимное доверие, основанное на готовности принять другого, если ты веришь в себя как частичку механизма. Это самоотдача и самодисциплина. Это отказ от своей самовлюблённости и зашкаливающего эго. Это адаптация и умение договориться. Это уступки и взаимопонимание. Это угрозы и нежность. Это взаимное чувство боли за чью-то боль и неудачу.

А всё остальное ведёт к фиаско.

19 January 2012. – Moscow (Russia)