Skip to content

Мейнстрим – междусобойность

Я прекрасно догадываюсь, что снова навлеку гнев критиканов, которые любят Интернет-обсуждения (не отличая хамства от критики, что особенно обидно, когда так ведут себя взрослые люди, которых знаешь с шести лет). Они не сильно вникают в мои рассказы и вектор рассуждений (и особенно не бывая у нас и не понимая, с какими мы сталкиваемся сложностями). Меня упрекают в “междусобойности” и “капустности”. Я-то знаю, что междусобойность превращается в какую-то фантастически-феерическую тенденцию, которую мы-то в принципе преодолеваем, как я понимаю, неплохо, учитывая, что количество наших гостей куда выше, чем “в среднем по больнице”. Просто я стеснялся об этом говорить, не имея достаточных данных и уверенности. А теперь могу и рассказать, зная, что – прав. Тридцать пять человек на камерный спектакль-премьеру новой пьесы и нового драматурга – это, мягко скажем, неплохо. И не надо тыкать на концерты Гергиева или на открытие Большого театра. Это официальная, государственная культура. Сходить туда – типа дело престижа и проставления галочки, а не культурности. Но именно кластер музыкальных встреч и разговоров дня сегодняшнего меня и наталкивает на написание эссе…

…Итак, мы затеяли с Кимом фестиваль современной академической музыки в Питере. Точнее, мы задумали собрать тех, кто может быть заинтересован в представлении совершенно новых имён широкой публике.

С композитором Владиславой Малаховской мы встретились в одной из кафешек на Московском проспекте. Честно говоря, я впервые встречался с человеком, о котором есть статья в Википедии (если не считать “Кипарисового ларца”, но это организация; это не считается – про МГУ статья тоже есть). Владислава согласилась прийти на встречу, чтобы обсудить посильную помощь в фестивале. Пришла она со своей подругой-пианисткой, которая живёт в Германии уже года четыре. Владислава имеет достаточный опыт фестивальной деятельности – подробности рассказывать не буду, так как они касаются технической части. Важна одна часть – про последний хоровой фестиваль Владиславы в Смольном.

-Владислава, а поделитесь опытом – вам сложно было раскручивать и анонсировать событие?
-Да, непросто. Затратно. Нас финансировали, разумеется.
-А людей много было? Просто по опыту жизни в США и Франции помню, что обычно залы были несколько… кхем… полупустыми. Про Россию молчу.
-Народу было немного. Хотя мы шли по линии министерства культуры Санкт-Петербурга.
Я обращаюсь к Кире – живущей в Германии:
-А у вас как с подобными фестивалями?
-Да всё то же самое…
-Ясно… Ким вернулся недавно с хорового феста в Кракове, говорит – хоры пели по сути друг для друга…

Да: междусобойность превратилась в какую-то повальную болезнь. В мейнстрим. Основную характеристику. Это не проблема организаторов и авторов. Это проблема в сознании людей: человек настолько закормлен информацией, что ему сложно потреблять её ещё больше. У пропускной способности канала и процессора в мозгах тоже есть лимит.
Несмотря на мою закормленность информацией, я соглашаюсь на предложение Кима после встречи ехать на Загородный на гордо анонсированные как “международная конференция” чтения “В круге Дягилевом” в музее-квартире Римского-Корсакова.

Десять стульев, три посетителя – и девушка, чувствующая себя королевной на миг. Она нас выставляет за дверь со словами: “Не входите сюда. Мы готовимся к интервью!”

Я почти взрываюсь:
-Мы вообще можем уйти.
-У нас интервью!
-Послушайте! Я сам организатор подобных вещей и творческий человек. Я знаю, как сейчас ценен каждый посетитель. Я в таком случае сказал бы: “У нас сейчас будет интересное интервью. Но это запись. Поэтому вы можете или тихо-тихо посидеть и послушать, или походить по музею”.

Более старшие присутствовавшие там, очевидно, поняли мою мысль и стали чуть не хватать за руки: пройдите наверх, в сам музей, мол, там можно кофе попить… Ким меня, как громоотвод, уговорил пойти наверх, но когда и наверху выяснилось, что две лишние чашки кофе налить – это разорение, так как мы “не участники и не докладчики”, я взбеленился окончательно, потащил Кима вниз. Мы забрали куртки из гардероба.

Так что на пассивность восприятия у нас накладывается ещё и совковый подход к организации, где оказывается, что участники по сути делают всё сами для себя.

Пока идей, что делать с этим, нет: ибо это по сути означает – бросить вызов информационному пространству в целом… И на это надо наложить проблему преодоления советских пережитков…

24 October 2011. – Moscow (Russia)