Шераб свалил обратно в свою Гвинею. Снова наслаждается тропиками да запахом цветущих авокадо с апельсинами – или что там у него. Дипломат стал теперь, шишка важная, в очереди к нему не протолкнуться, а то как думали? – в посольстве визы выдает. Поклал на Русал.
Бывало, придет в посольство черненькая такая,– из-под подола мал-мала-меньше,– да как заговорит на чистейшем русском: «Хотеть гражданства. У мну ж русский муж! Ребенки мням-мням хотям!»
Детенки такие – чернущие-чернущие… Ну прямо вылитые россияне. Штампа поставить негде – только в пачпорте. Посему и отвешивает им Шераб визы килограммами. Только успевает грузить будущих экспатов на самолеты.
-Ну что ты, как ты там? – спрашиваю. – Пообвыкся? Режим в посольстве не шибко строгий?
-Не, не, не. Сейчас ослабили. В стране ж демократию навели! Все тихо-спокойно! Отпускают в город даже – аж до 20:00.
(Столица Конакри – как Лабытнанги: одна палка – две яранги.)
-То есть всех неугодных порасстреляли-подепортировали – сплошь демократы остались?
-Аха. В камуфляжах, с пузами и в черных очках.
…На перекрытом Кутузовском с Третьего транспортного снова свалка – со стороны Пресни пробка километров в пять. Зато Кутуза – пустая. Вольготно, почти как по небу, пролетает мимо нас кортеж. Мы восхищенно стоим около выхода из «Шоколадницы», на обочинке – дожевываем пироженки и Сережкины диффуры. С воплями и визгом мигалки (поставленные вне закона года три как) пронеслись в сторону Смоленки…
У всего есть своя градация.
23 March 2010. – Moscow (Russia)