Skip to content

Музыка и язык

Сегодня мой один очень хороший друг едет в поезде Туапсе – Санкт-Петербург. Тоскует. Но когда ася под рукой – тоска в сторону. Вопросов у него всегда масса, но и мои же собственные ответы натолкнули на интересные сопоставления о противоположности в характере развития музыки и языка (хотя в пределе обе семиотические системы суть языки, работающие по одинаковым законам «лексизма» и «грамматизма»).

Музыка. До установления мажора и минора доминировали звукоряды, не имеющие выраженного тяготения к “центру” – тонике. Все эти кондовые лады – фригийский, лидийский, миксолидийский и так далее – прекрасно отвечали требованиям тогдашних григорианских песнопений. Все высчитывалось до примитивности математически (путем решения «ребусов» на кварты, квинты и октавы) – и готовые хоралы можно было петь в церквах. Однако уличные майстерзингеры, труверы и трубадуры «на ощупь» нашли мажор и минор, что постепенно и закрепилось в европейской практике. Система достигла совершенства в период от барокко до позднего романтизма, но начала разрушаться уже музыке Вагнера и Дебюсси. Причем разрушаться сознательно: в пределах тональной системы стало тесно. Шёнберг усложнил идиому, придумав свою знаменитую двенадцатитоновую матрицу, где каждый из 12х12 звуков имеет равное значение. Но и на этом усложнение не остановилось: компьютерное моделирование позднее показало и выразительные возможности четвертей, восьмых и третей тона, чем, собственно, и занимался американский двадцатый век. Итак, в музыке от кондовых систем мы перешли к почти умозрительным структурам «музыки сфер», которые мало понятны порой даже «соседнему» композитору.

А вот язык имеет тенденцию к упрощению и сокращению средств выражения. (Все появляющиеся «албанские» эрративы суть не что иное, как проявление этого свойства языка.) И нет ни одного языка, который бы развивался по пути УСЛОЖНЕНИЯ структуры. Все языки в процессе развития ТЕРЯЮТ грамматические свойства, но не приобретают их. Так, санскрит в ведической форме обладал шестью наклонениями (изъявительное, желательное, повелительное, субъюнктивное, кондиционалис и инъюнктив) по несколько времен в каждом, тремя залогами (действительный, страдательный, средний), тремя числами (единственное, двойственное, множественное), восьмью падежами, тремя родами, сложной системой сочленения звуков (сандхи), системой чередования ступеней при словообразовании и словоизменении. Уже в русском и латинском от этого списка остается дай Бог половина, не говоря о современных европейских аналитических, где падежная система разрушена полностью, а спряжение значительно ослабло (как в большинстве германских). Резонный вопрос: почему в этих системах происходит изменение так, а не иначе?

10 February 2008. – Nizhny Novgorod (Russia)